… дохнуло своим на удивление тёплым дыханием прямо в моё лицо. Мощно и трепетно. И тут же заиграло множеством весёлых цветовых оттенков: от жёлтого до ярко зелёного, от нежно розового до голубого, от сиреневого до густо фиолетового, от красного до коричневого – поистине вся вселенская палитра! И где бы вы думали, произошло со мной это чудо? Ни за что не догадаетесь – в маленькой, заполненной различными станками и приспособлениями для обработки металла и камня мастерской!
Случилось это после того, как я аккуратно разрезал на специальном станке найденный, опять же, в Омской области, крупный кристалл. Тщательно зашлифовал его широкий торец, и стал смотреть через него на дневное летнее солнышко.
Долго вертел его, преломляя им свет под разными углами, и любуясь неповторимой и, прямо-таки лучезарной цветовой пляской – будто сама вечность радовалась нечаянной встрече со мной, грешником. И за что мне такая честь? Недостоин я её… но как не восторгаться этой дивной, вынырнувшей из туманной дали колоссальной древности красотой?!
И, что удивительно, ведь никогда она уже не потускнеет, цвета её уже никогда не погаснут, как это происходит, скажем, с настоящим Северным сиянием или, что ближе к нам и понятнее – с великолепным, но весьма коротким по времени солнечным осенним закатом.

* * *

В тот довольно пасмурный весенний день, когда рано проснувшись, я ступил на крыльцо охотничьего домика, старые половицы которого отозвались под ногами. Таёжный туман как бы нехотя, вальяжно клубился в дальнем распадке. Да и в ближнем он по-хозяйски растянулся от края до края, покрывая своей мохнатой, словно светлого каракуля папахой стволы редких лиственниц, берёз и сосен.
Наскоро позавтракав рыбными консервами и походными бутербродами с ароматным горячим чаем на лекарственных травах, я направился к берегу Иртыша. Цель была незамысловатая – найти что-нибудь интересное. Рыбак надеется на улов, охотник на лесной трофей, я же оставил своё временное пристанище, сам не ведая с чем вернусь обратно. И неизвестность эта уже бередила мою душу, заставляла её ожидать и волноваться, предвкушая ещё несостоявшуюся находку. Как знать, может само это предвкушение и есть та цель, ради которой я каждый раз приезжаю на свою малую родину?
Весь простор неба оставался затянут плотными занавесками-тучами. И не было даже намёка на то, что их когда-нибудь всё-таки пробьёт солнечный, полный озорства луч. Да и ветер в тот день уже отметился своей неприветливой колкостью.
Брызги от пенных барашек иногда дерзко дотягивались до лица, но я шёл и шёл по берегу. Торопиться некуда. Да и не любитель я на отдыхе куда-то бежать, лететь сломя голову. Хватает этого и в трудовые, суетные будни. Понимаю, что торопиться никогда не следует, но осуществлять это на практике всегда и везде пока не получается. Так что хотя бы на отдыхе стараюсь воплощать в жизнь самый верный способ отношения к ней – никуда не спешить и внимательно прислушиваться к происходящей действительности. Я же не знаю, что мне приготовил Господь в этот, так неприветливо начинающийся день?
Вот, например, этот мощный, кряжистый кедр. Растёт недалеко от речной воды. Некоторые корни топорщатся корявыми углами, цепляясь и уходя в береговой грунт.
– Быть может, именно здесь меня ждёт нечто интересное? – предположил я.
А ведь это – стараться не спешить – мой маленький секрет, который принёс не один плод! Сколько историй могло пройти мимо моего внимания, будь я на отдыхе столь же суетлив, как и в каждодневной городской жизни. Да и здесь, в городе, нужно стараться жить так же. Хотя это, порой, и невыполнимо. Но если постараться, может тогда и жизнь будет совсем другой?
Подошёл к кедру. И, никуда не торопясь, невольно залюбовался его статной, величественной силой.
– Как же ты сумел укорениться в таком месте? – спросил я его, дотрагиваясь. – Может потому это и получилось у тебя, что никуда не спешил?
Обошёл его несколько раз, касаясь толстой, местами потрескавшейся коры, будто приветствуя одинокого странника на неизвестном пути. И вдруг заметил в его корнях нечто тёмное, выпирающее из песка. Нагнулся, присел на корточки и начал раскачивать из стороны в сторону довольно крупный камень.
Но тот не желал без боя сдаваться и покидать своё явно насиженное и тёпленькое местечко. Да и сидел он довольно глубоко в песчаном грунте, будто на царском троне.
Я не отступал и продолжал тормошить его, пока не вытащил на свет Божий. Сколько времени он тут меня поджидал? Да и как «приплыл»? Один Господь ведает.
Начал отмывать камень. И увидел крупный, довольно правильных форм прозрачный кристалл, который твёрдо пристроился на каменной серой породе, сросся с ней, словно вышедший из такого невзрачного, весьма обыденного материала маленький прозрачный красавец.
Мне очень захотелось узнать: как же называется этот загадочный посланец из далеких, но еще наверняка горячих геологических эпох.
И я стал показывать кристалл увлекающимся камнями людям, с которыми дружу. Среди них были и работающие с поделочными камнями, и с полудрагоценными и даже с драгоценными. Всякими.
И вот тут случилась весьма любопытная закавыка, которой я никак не ожидал. Один из специалистов совершенно убежденно говорил мне, что моя находка – горный хрусталь. Другой, так же авторитетно доказывал, что это аметист. Третий, с видом знатока, сразу определил, что это – аквамарин редкой окраски и размеров. Четвертый, так же безапелляционно заявил, что это сапфир… припоминая даже, что где-то на выставке он подобный экземпляр видел.
В итоге, разнообразие авторитетных мнений – выбирай любое!
Я так и не нашёл доказательств, склонявших меня к определенному ответу, хотя очень желал внести ясность в свою находку. Так уж устроен человек – хотим доподлинно знать, чем владеем, что попало нам в руки, да и вообще не прочь узнать, что ждет нас в будущем…
– Так кто же ты таков? – часто обращался я к своей находке, и, не имея ответа, предавался разного рода мечтательным предположениям, пока однажды не натолкнулся на очевидную, но сокрытую от меня до времени закономерность – подобная разность мнений окружает нас повсюду. Человеку вообще сложно получить из окружающего мира точную информацию, хотя он этого часто желает, не понимая, что тем самым во многом разрушает Божий промысел о себе… Приготовил Господь человеку нечто, а тот, руководствуясь своими предпочтениями, убрёл совсем в иную сторону. Сколько таких случаев я знаю! И ведь по-людски, вроде, всё правильно делал человек. А по Божески – неверно! Быть может, от того так и несовершенен наш мир, что забыл правду Божию?
После сделанного по милости Божией открытия, любопытство моё иссякло, как любой другой лишившийся подпитки порок. Доверившись Богу, что откроет Он мне всё необходимое в нужное для меня время, я просто, в очередной раз, залюбовался своей находкой, понимая, что даже узнай я всё о природе возникновения камня, мне не найти нужных слов, чтобы выразить всю полноту чувств, испытываемых мною при каждом прикосновении к находке. Выходит, что мне оказалось полезным не узнать название… Смирившись с найденной загадкой я лишь укрепился в надеянии на Бога.
И получается, что нашёл я вовсе не камень, или, правильнее сказать, не столько камень, сколько очередную возможность измениться и стать ближе к Богу. А Господь, по милости Своей, каждую минуту нашей жизни даёт нам такую возможность. Только мы далеко не всегда помним об этом.

* * *

И вдруг резко полоснул словно бритвой по моим глазам яркий луч. Уже на самом подходе к земле, устало закатываясь, солнышко, наконец-то, пробило тяжкий облачный плен и вырвалось на давно желанную свободу, щедро окрасив широкую речную даль и таёжный лес, и ближайшие деревья в тёплый, как бы материнский свет, свет короткого, но не погибающего сибирского заката. Такого обыденного, но всегда волнующего своей новой и неповторимой красотой.
Но в память именно о том закате у меня осталось маленькое северное сияние, которое я даже не знаю как называется…

Телеграммы древности

Сколько же свидетельств давно отгрохотавшей жизни, старинных тайн и секретов разного рода сокрыто в земле и в воде – речной, морской и океанской? Сколько скрывшихся от нас неизвестных гаваней, древних пристаней, и затонувших, некогда очень богатых городов? И целых цивилизаций? Сколько каменных посланий, – этих своеобразных писем, и телеграмм, несущих в себе весть?
Один мой смелый знакомый предполагает, что некоторые древние цивилизации развились настолько, что покинули землю и стали инопланетными. Наблюдают теперь за нами. И видят, скорее всего, наше плачевное состояние. Погрязания в низменной борьбе за простое превосходство друг над другом. Материальное, но, что ещё поганее, моральное.
И, если это так, пусть лучше наблюдают. На расстоянии. А что с нами ещё делать?! Если мы самых простых вещей понять не можем. Спотыкаемся о самые примитивные, но необходимые нравственные нормы существования жизни. Зачем им с нами связываться?! Чтобы наши страстные натуры через мудрёные хитросплетения интриг взяли себе на вооружение технологии и открытия, доступные развитым формам жизни? Не пойдут они нам во спасение. Ведь мы не умеем ценить то, что у нас есть, даже нашу Земную красоту просто не замечаем, променивая её на сомнительные блага цивилизации и уюта.
«Нудит батюшка» – скажут многие. А как по-другому сказать?!
Разве не было бы лучше, светлее и чище, если бы мы, имея высокую степень развития, но сохранив в своей массе тягу к прекрасному, использовали бы во благо все достижения, покорившиеся человеческому разуму? Ведь что получается сегодня – человечество принимает множественные законы, подзаконные акты и т.п., но жизнь лучше не становится. Наоборот, значительно усложнившись, правда жизни теряется во множественных хитросплетениях тех самых принятых и открытых законов, которые, казалось бы, должны упорядочить и улучшить нашу жизнь? Почему не получается?! Да потому, что внутренний нравственный закон каждого человека срабатывает всегда раньше юридического. И если этот нравственный закон повреждён, то юридический станет лишь оружием в его руках, которое будет повёрнуто либо в одну, либо в другую сторону. И, зачастую, тот самый юридический закон, который призван охранять людей от пороков, встаёт на службу именно им. «Закон, что дышло – куда повернул, туда и вышло». Получается именно так.
А тут – красота! Которая, как уверяет классик, спасёт мир. И я с ним соглашусь, ибо красота есть прямое проявление замысла Бога о нашем мире. И я не могу не восхищаться ею, потому как она самодостаточна, как и её Творец. И право каждого человека – пройти мимо красоты, не заметить, или впустить её в себя, чтобы стать лучше, прекраснее и чище.
И через многие миллионы лет, через века, через тысячелетия, но дождутся красоты Земные любознательных и красивых людей, которые не только оценят по достоинству совершенство нашего мира, но и воздадут хвалу его Создателю. Ведь всё это – творение Господне. Дивное. Поражающее воображение. Ибо только Он «сотворил Небо и Землю и вся яже в них».

© Автор — о. Иоанн Тунгусов