Гантели

В уже порядочно по времени отдалённых, шестидесятых годах прошлого века, после окончания омского ПТУ № 22 (репутация о котором среди нас, пацанов, ходила уважительно добрая, тем более что и стипендию платили, 23 рубля 50 копеек, да и спортивные секции там успешно работали, что для меня было не маловажно) получил распределение в инструментальный цех Моторостроительного завода имени Баранова.

В этом цехе проходил практику – там мне очень понравилось – и попросился сюда. Потому что работа была интересная: то надо срочно выточить большой сложный винт, то совершенно простенькую маленькую гайку, то внушительный по размерам болт, то фасонную, хорошо отполированную ручку для фрезерного станка.
И если коротко подытожить – скучать от однообразия заказов мне не приходилось, и хоть зарабатывал, в среднем что-то около сотни, впрочем, иногда на пятьдесят рублей больше, я все-таки был доволен. Ведь та сотня «весила» гораздо тяжелее и солиднее современной.
… Тогда я увлекся лыжными гонками и настольным теннисом ( тогда еще не очень зелёных дворах, между кирпичными пятиэтажками набережной для этой игры делали столы или из многослойной, хорошо прокрашенной фанеры, или заливали толстым ровным слоем бетона).
А мне еще очень хотелось научиться плавать так быстро, как и опытные тренированные спортсмены. И я частенько приходил на улицу Таубе, проверить, насколько успешно продвигается строительство бассейна. В те годы его только-только начали строить, куда я желал записаться, чтобы под руководством тренера освоить этот вид олимпийской программы. Но строили его долго, и ждать я никогда не любил, и, по книгам, сам начал учиться кролю, брассу и баттерфляю.
Благо Иртыш – под боком, поскольку жил тут же, на его красивой набережной. Токарничая на заводе, я иногда имел свободное время. И мне захотелось выточить гантели. Тем более что различные по размерам болванки из нержавейки валялись бесхозно, почти под открытым небом.
И я, выбрав момент, стал осуществлять задуманное – неспеша, делая качественное изделие. Ведь старался для себя: ручки – с выразительной рифлённой накаткой, чтобы потные от напряжения ладони не скользили по ним; съемные диски – без острых зазубрин, с аккуратнымии фасками, которые закреплялись не на рваной, а на полной резьбе фигурными гайками.
За твердосплавными резцами я следил: когда они тупились, вовремя подтачивал наждаком.
И когда гантели были готовы, встала задача: как их пронести мимо вахты? А тогда работала система пропусков. О своих планах я даже друзьям не говорил, опасаясь непредвиденных неприятностей. Ведь секрет только тогда, когда он за щекой, а вылетит изо рта – пиши пропало, кто-нибудь да и сболтнёт.
Решил молча ждать зимы. Прошло несколько месяцев (а хранил их в своем железном ящике, который закрывал на замок). Наконец полетели белые мухи, задули метели, и морозы начали кусать руки без перчаток и нос.
И однажды, не без внутреннего трепета, я решился.
И в длинном зимнем пальто, после окончания второй смены – а это около двенадцати ночи – я через день (конечно же, волнуясь) пронёс гантели домой. И с энтузиазмом молодости начал качать мыщцы. Подкладывая на спинку домашней железной кровати брюки и рубашки, чтобы не было больно локтям.
Я и частенько любовался совершенной и элегантной – так мне казалось – работой. Да и удобные в руках, совершенно не скользили в ладонях. Они мне здорово помогли – руки ощутимо стали крепче и сильнее.
И вскоре меня призвали служить на флот. Прошло три года. Радостно пришел домой и… не увидел гантелей.
Спросил у брата:
– Где они?
– Я их отдал соседу по нашему дому.
Упала тишина напряженная. Слышно ритмичное тиканье настенных часов.
– А меня почему в письме не спросил?
– Думал, тебе они не нужны.
Сгоряча хотел уже было идти к этому парню, которого знал с детства – он дружил с братом. Думал, предложу ему деньги, и, если он согласится, куплю… А вдруг он тоже отдал гантели кому-то?
Да и подставлять брата под осуждение и «перемалывания костей» у меня желания не возникло.
В итоге так и не пошел.

*   *   *

И совершенно незаметно, словно быстрая голубиная стая в небе — меня постоянно манящая своей красивой доисторической тайной и величием – полвека.
Иду по улице 20 лет РККА, а затем по Масленникова, исхоженным когда-то давно вдоль и поперёк.
Начал накрапывать грибной, тёплый осенний дождик. Но меня он не пугает. Как мы, дети с омских дворов, искренне радовались дождю, бегая по лужам наперегонки. И хвастались друг перед другом, намазав грязью ноги: «А у меня сапожки», «А у меня ботинки». И никогда не прятались по подъездам.
Но вот уже много лет мысли об утраченных, с такой любовью сделанных гантелях – казалось бы мелочь, пустяк, можно сейчас их купить в любом спортивном магазине – возвращаются то и дело в мою грешную голову.
Ведь они – единственное свидетельство моей такой уже далекой токарной профессии, профессии моей молодости.