Зимний пейзаж

Изображение

Стоял зимний солнечный день. Морозная прозрачность воздуха пронзала таёжную даль, позволяя видеть далеко-далёко. Деревья, будто договорившиеся меж собою невесты, облачились в ожидании жениха в торжественно сверкающие наряды. Их сосновые, еловые, берёзовые руки-ветви весело, будто играючи, перебрасывали искры ледяных кристалликов, которые зарождались в солнечных лучах, вспыхивая то красными, то зелёными, то жёлтыми, то синими огоньками. А временами даже слышался тонкий девичий смех, когда лёгкое дуновение заблудившегося ветерка касалось их девичьего наряда.

Невесты явно перестарались в своём веселье, и искр с их нарядов рассыпалось так много, что вся земля была усыпана ими безо всякой меры! Везде – на опушках и поваленных деревьях, на пнях и покрытом толстым снежным одеялом буреломе, переливались те же самые разноцветные огоньки.
Мы с другом шли на лыжах, и чувствовали себя гостями таинственного, завораживающего своей нарядной белизной сказочного царства, где основным убранством и самым великим богатством служили искусно сплетенные ледяные кружева. Только богатства этого никто не берёг и не охранял – бери, сколько хочешь! И эти дивные, (хотелось бы сказать – не земные, ан нет, самые что ни на есть земные!) ажурные украшения при набегающем ветре тихо-тихо, нежно и хрупко перезванивались, словно приветствовали нас своей древней и одновременно такой свежей лесной песней, напевая её как при встрече старых, проверенных временем друзей.
– Как ты думаешь, сколько поколений видело эту красоту? – спросил я друга.
– Наверняка много, а сколько конкретно – лишь один Господь ведает, –ответил он после продолжительной паузы.
– Ну, приблизительно, – настаивал я.
– На мой дилетантский взгляд – семь тысяч.
– Почему именно семь? – удивился я.
– Ну что ты пристал как банный лист? – ответил он вопросом на вопрос. – Сердце мне так подсказывает.
– А если… – хотел я опять спросить его, но он перебил:
– Никаких «если», – лучше посмотри по сторонам, вслушайся в мелодию такого проникновенного дня, и наслаждайся редкими минутами отдыха души.
И он энергичными движениями, сильно отталкиваясь палками, убежал от меня вперёд. А потом, резко обернувшись, крикнул:
– Встретимся на нашем старом месте: у поваленной ели, в пять часов.

* * *

И в эти тихие мгновения, до краёв наполненные едва слышимой музыкой солнца, поющих инея и леса, мне не захотелось догонять его. Я не спешил, потому что залюбовался высоким, густо поросшим молодым сосняком и елями холмом вдалеке; и замёрзшей, плотно накрытой сейчас льдом и сверкающим снегом узенькой речкой, делающей крутой поворот в низине. По ней игриво и вольготно, словно в догонялки, перебегали как бы живые снежные оттенки: от нежно фиолетового до голубого, местами – серого, а в тени берёзы даже густо синего.
Под глубоким, бездонным, акварельной прозрачности ясным небом – всем этим вроде бы простым, но одновременно мудрым Божьим творением я вдруг понял: не гости мы здесь некоего сказочного царства, а хозяева. И царство это, ни какое не сказочное, а самое что ни на есть настоящее – наша, Богом данная людям Земля!
В Писании сказано: «…не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его…» (1Кор.2:9).
А великий святой земли Русской Серафим Саровский сказал гораздо проще: «Если бы человек знал, что Господь приготовил ему в Царствии Небесном, он готов был бы всю жизнь просидеть в яме с червями»…
И как же милостив Господь, если мы не сидим в яме с червями, но сподабливаемся такой красоты уже здесь, в царствии Земном… Чтобы иметь возможность утешиться в наших земных скорбях и, хотя б чуточку приблизиться к пониманию – как же замечательно и прекрасно должно быть там, в Царствии Небесном!

© Автор — о. Иоанн Тунгусов

Иртыш прекрасен

Изображение

…во все времена года. Но особенно, на мой взгляд – осенью, когда дивно полыхают огромными кострами из чистейшего золота, с примесью меди, на голубом фоне безоглядного простора неба, многочисленные большие и малые острова и берега его, – густо поросшие деревьями, – пологие, низкие, крутые, высокие. На порывистом ветру бесконечные оттенки листьев и хвои переливаются, будто весело играют и перешептываются между собой, образуя выразительно-сказочный светлый земной покров, радостно утешительного для глаза тона.
И сколько же лет несёт он свои желтые воды к невесте своей – Оби? Триста тысяч? Пятьсот? Семьсот? Миллион? Десять, а может и больше миллионов лет? Что видел он за столь длинный и интересный период жизни? Наверняка немало: и редких, теперь уже вымерших рептилий, и суровые погодные условия, и природные катаклизмы и древних людей, их обычаи, устои, а может быть и войны? Через какие геологические и культурные слои он прорыл свой путь? Или он просто смешал все вместе, словно таинственный винегрет?
И где ему лучше жилось: в степях бескрайних, или среди девственного хвойного леса сибирской тайги? И менял ли он направления течения своих вод?
Но моему сердцу Иртыш близок как в степи, – посреди родного Омска – так и в тайге, особенно на севере области, где он причудливо замысловато петляет, будто гигантский волк от преследующих его по пятам охотников – то вправо, то влево, то образуя крутую луку, среди замечательного разнотравья и стройных деревьев.
Я много путешествовал вдоль реки. Не спеша, наслаждаясь самыми разнообразными пейзажами родной сибирской природы, прошел с туристским рюкзаком за спиной не один десяток километров. Когда уставал или останавливался поражённым очередной сложившейся живой картиной вокруг себя, то, совершенно не замечая времени, подолгу сидел на складном стульчике, на высоком глинистом берегу или среди нежно–фиолетовых костерков иван-чая и не мог ответить исчерпывающе-аргументированно ни на один из роящихся в душе вопросов: как полнее передать такую красоту? как можно лучше выразить этот созданный Творцом мир? как можно донести целительные свойства говорящего на понятном любой человеческой душе языке дивное чудо Божие – Иртыш?!
Часто заставал полыхающий дивной красоты осенний закат, когда мне открывались таежные дали на многие километры, – в теплом лимонном свете, который нежно и бережно подсвечивал по краям ажурные оранжевые облака. Их я торопился сфотографировать, потому знал по опыту: они купаются в этом свете недолго, а потом быстро темнеют, теряя свой неповторимый цветовой аромат, притягательно-декоративный колорит и красочное обаяние местной природы.
В этих путешествиях мне хорошо работалось. Блокнот быстро заполнялся рисунками, различными наблюдениями, описанием удивительных находок, отрывками разговоров с земляками. И в закатные минуты особенно нежно грели мою душу и сердце вспоминаемые действующие сельские и городские храмы, где совершается самое главное чудо – Божественная Литургия, когда Господь наш Иисус Христос приходит к каждому вспомнившему о Нем человеку своими Телом и Кровью…

* * *

И только Иртышские волны невозмутимо-ритмично набегали друг на друга и также величаво–спокойно молчали как и многие тысячелетия назад, бережно храня свои ответы, никому не открывая своих речных, древних тайн.

© Автор — о. Иоанн Тунгусов

Партнер сайта — тренспортная компания Везем-ка! Вызвать эвакуатор Владыкино можно прямо через сайт в сети Интернет.

Закатные гимны

Изображение

Как все-таки я, уже много лет сугубо городской житель, буквально изголодался по чистым ярким краскам, по свежему ветру, по лесному духу вековых сосен, по пока ещё кое-где сохранившейся девственной сибирской природе.

Контуры моего сердца

Изображение

Не просто географические обозначения, не просто наименования городов и сел, а нечто большее несут в себе моему сердцу эти различные по величине точки на карте. Глядя на неё, сразу вспоминаю, где и когда там был, что видел, какая погода стояла в те часы, с кем встречался, о чем говорили и многое, многое другое…

И словно гигантская разноцветная мозаика, складывается в моей душе и отзывается, будто колокольным звоном в сердце дивная панорама родной для меня стороны с её захватывающим дух безоглядным простором тайги, красивыми большими и маленькими перелесками, травянистыми холмами, широкой степью, глинистыми береговыми кручами и, безусловно, красавцем Иртышом – вбирающим в себя напор, силу, энергию впадающих в него многочисленных малых рек. А сам он стремительно несется, несмотря на крутые повороты и перекаты к ней – давно им облюбованной невесте Оби.

И, конечно же, я восхищаюсь моими дорогими сердцу земляками: инженерами, рыбаками, строителями, учеными, простыми рабочими людьми – добрыми, отзывчивыми на чужое горе, беду и боль сибиряками. Они всегда готовы помочь словом и делом, умеют видеть, ценить и вместе радоваться светлому в жизни, что среди них естественно и живо во все поколения, через судьбу каждого отдельного человека.

Там всегда встречают меня как долгожданного гостя, внимательно выслушают, поймут, поделятся своими радостями и печалями, проблемами и раздумьями… И я смогу их понять – что очень важно для меня!

Пролетают века как один зимний вьюжный день, и то земное пространство, созданное Творцом, так невыразимо прекрасно, что я не могу найти достойных слов, чтобы его описать. Хватает сил лишь только иногда попытаться… раствориться в нем, словно ястреб в небе – высоком, чистом, без гари, копоти и дыма фабричных и заводских труб.

И эта родная для меня земля, словно в сияющей бриллиантом капле утренней росы отражает всю мою большую Родину – Россию. С ее глухими де-ревнями, селами, большими и малыми городами, мужскими и женскими монастырями, городскими и сельскими храмами, возрожденными уже в наши дни чудом Божиим через руки и порой тяжкий труд наших людей – крепких возросшей верой в наше родное, спасительное Православие.
Всё это наполняет моё сердце, дорого и любимо моей душой.  И если бы меня спросили: где твоё богатство? Я, не задумываясь, ответил бы: там, на небе, где отражается контуром моего сердца горячо любимая мною Малая моя родина – Омская область!